Борьба за дыхание

18 ноября 2021

Под острым углом

В «красной» зоне нет атеистов, нет и антиваксеров, а есть борьба за жизнь, за дыхание, самоотверженность и подвиг медицинских работников…

 

Переодеваюсь и веду внутренний диалог: «Я иду добровольно туда, где точно есть коронавирус… Может, бросить эту затею? Нет, я давно хотела сделать репортаж из «красной» зоны, я не отступлю, тем более я в «обмундировании» и привита!» Встречаю знакомую медсестру. Она как будто уловила ход моих мыслей и приободрила меня фразой: «Это не страшно!»…

 

Медленно и неуверенно надеваю одноразовые белый медицинский защитный костюм, бахилы, шапочку, респиратор, очки и двое перчаток, все закрепляю малярным скотчем – для надежности. В «чистой» зоне одновременно со мной в СИЗы облачаются врачи. Делают это они ловко и быстро – за время пандемии набили руку. Более того, у каждого из них свои предпочтения, чем обработать защитные очки, чтобы они не запотевали: одни используют пену для бритья, другие – мыло. Сейчас уже фамилии и имена на костюмах медработники почти не пишут, ибо и в «форме» легко узнают друг друга.

Врачи, которые сосредоточенно и молчаливо экипировались, уже ушли в «красную» зону, позже узнала, что на операцию.

 

 

Фух! Пошла... В сопровождении специалиста по связям с общественностью Екатериной Клепиковой мы проходим через шлюз – дезинфицирующий блок с кварцевыми лампами, и оказываемся в той самой «красной» зоне. Нас встречает Данил Прядеин – крепкий, высокий молодой человек работает санитаром.

 

Такие, как он, здесь на вес золота, потому что нужна физическая сила, чтобы ухаживать за пациентами, переворачивать и поднимать, кормить их.

 

Далее мы на лифте поднимаемся на пятый этаж. С июля ковидный госпиталь развернут в акушерском корпусе Ирбитской ЦГБ. В прошлом году пациентов с коронавирусной инфекцией лечили в другом корпусе и на четырех этажах, нынче – на пяти.

 

Когда я была на последнем - пятом этаже, на лечении находилось 73 человека, в основном непривитые. С порога отделения слышен непрекращающийся шум от кислородных концентратов, перебивает его только кашель. Здесь практически каждому пациенту необходима кислородная поддержка. Два кислородных газификатора Ирбитской ЦГБ работают на пределе.

 

В коридоре почти никого нет, только хлопочут медицинские работники, словно не ощущают «противоковидное обмундирование». Мы застали в палате молодого, энергичного врача-стажера. Анастасия Шелепова, ординатор по специальности «инфекционные болезни», осматривает пациентов и раздает им рекомендации.

- Не забывайте делать дыхательную гимнастику! Пациент М., вы тоже можете уже делать упражнения, - доброжелательно наставляет и демонстрирует гимнастику врач в одной из палат.

В это время мне на ухо тихо шепчет медсестра и указывает на пациента, на вид 40-45 лет, лежащего на животе: «М. – у нас герой. У него было 85 % поражения легких, сейчас 50! Он молодец! Справился без реанимации». И я понимаю, что, несмотря на физическую и эмоциональную усталость, медперсонал помнит каждого пациента и радуется их успехам в борьбе за жизнь, за дыхание! Вот это милосердие!

 

Мы прошли по коридору пятого этажа, двери в палаты открыты. Практически во всех больные дышат в кислородных масках, лежат на боку, разговор меж собой не ведут – на это у них нет сил, некоторых пациентов лихорадит. Медперсонал признается, что из-за кислородного голодания больные иногда бредят и даже проявляют агрессию.

 

Многие пациенты, увидев и услышав незнакомые голоса (глаза и голоса всех медработников они запомнили, если не навсегда, то надолго), поднимали глаза. От их взглядов внутри у меня все сжалось: столько страха и беспомощности я еще не видела.

 

 

Отправляемся на четвертый этаж. Мои очки запотевают, дышать становится сложнее. Задаю себе вопрос: «Как же врачи, медсестры и санитары работают в таких условиях?! Их смена длится 12 часов с часовым перерывом. Им же и присесть некогда!»

 

Здесь медработники оперативно готовят две койки для пациентов, которых вот-вот поднимут из реанимации.

- У одного было 85 % поражения легких, у второго – 50 %. Мы победили - выходили их из реанимации! – с гордостью комментирует врач-терапевт Наталья Нозадзе.

Я обратила внимание на слово «победили». Действительно, здесь, как на войне, идет нескончаемая борьба за жизнь каждого. И каждая спасенная жизнь – это общая победа!

 

Коридор отделения светлый, здесь сделан современный ремонт. Мой взгляд остановился на пожилой женщине, она с вещами сидела на кушетке в конце коридора. Пациентка широко улыбалась и ожидала выписку. Ее улыбка до сих пор у меня перед глазами. К сожалению, в «красной» зоне увидела ее лишь единожды.

- У этой пациентки было резкое прогрессирование поражения легких с 8 до 50 %. Состояние стабилизировали, несмотря на тяжелую сопутствующую патологию, она выкарабкалась. Сейчас ей предстоит долгое восстановление, - поделилась Наталья Викторовна.

После комментария врача я поняла, почему так улыбалась пациентка. Ей дан еще один шанс на жизнь.

 

В реанимационном отделении я не сразу узнала родовое, в котором на свет появились и мои дети. В просторной палате для одной роженицы сейчас стоят четыре койки и много приборов. Аппараты ИВЛ бесперебойно «пищат». Когда-то здесь рождалась жизнь, а сегодня ходит смерть. Без преувеличений. Меня переполняет жуткое чувство, потому что понимаю, что кто-то схватку за жизнь «проиграет» и не выйдет отсюда никогда. Увы, врачи – не боги!

 

В отделении есть операционная. Здесь часто проводят хирургическое вмешательство, чтобы подключить человека к вентиляции легких. Иногда пациентам требуется неотложная операция и по другим причинам. Вот и сейчас идет операция. Естественно, нас не пустили в оперблок, но позволили войти в одну из палат.

 

 

В ней на кроватях лежат четыре человека, укрытые белыми простынями. На каждой койке прикреплена информация о пациентах. На одной лежит мужчина 46 лет, на второй – мужчина 89 лет, на третьей – мужчина 64 лет и на четвертой – женщина 62 лет. Все непривитые.

 

На посторонних они не реагируют, лежат на боку. Предполагаю, что введены в медикаментозный сон. Работу их легких заменяют аппараты ИВЛ с множеством датчиков.

 

В центре палаты стоит аппарат, который отображает состояние сразу всех пациентов: давление, сатурацию.

 

Возвращаемся на первый этаж. В специально отведенном месте обрабатываемся антисептиком и строго по инструкции снимаем с себя «обмундирование». Далее обязательно идем в душ и только после – в «чистую» зону…

 

По дороге домой чувствую себя опустошенной, в голове хоровод мыслей: сколько таких ковидных госпиталей в области, в стране, в мире?! Понимаю, что в каждой «красной» зоне нет атеистов, нет и антиваксеров. Есть борьба за жизнь, за дыхание, самоотверженность и подвиг медицинских работников…

 

 

Ксения Малыгина

Фото автора